И начал я выдавать закон Био-Савара, на что Марцил довольно кивал и… несколько увлёкся.

Понял я это на середине описания Уравнения Максвелла — уж очень на меня пучил очи физик.

— Э-э-э… а дальше не помню, — чертовски “изящно” вывернулся я.

В классе раздались несколько неуверенных смешков, но не более, а бородач, перестав пучить очи, выдал:

— Явно вы благословлены, Гемин. Подобные знания даются исключительно в Академии. Найти подобные формулы можно в букинистической лавке, но точно не Терска, — задумчиво выдал он. — “Отлично” за сегодняшнее занятие.

— Благодарю, господин Марцил, а можно несколько вопросов? — полюбопытствовал я.

— После урока, — кивнул преподаватель и вернулся к лекции.

После занятия я поканючил и, к своей искренней радости, получил пару академических справочников для ознакомления, но… беглое знакомство дало лишь более глубокий разбор гимназического курса. Вот реально, похоже, всё же есть тут Архив, а местные чертовски нелюбопытны и без исследовательской жилки, окончательно заключил я.

А значит, физику ограничим гимназическим курсом и вычитанным в справочнике. И, похоже, в Академии я буду исключительно ради “инициации”, отметил я.

— Гемин, — вдруг произнёс Марцил. — Учитывая дар от Бога, направлять вас на первый курс просто грех. Вы же намереваетесь связать дальнейшую жизнь с физическими науками? — на что я кивнул. — Тогда давайте поступим так. Я буду проводить с вами беседы в последний день квинка. Думаю, дарованное вам весьма обширно, но могу давать литературу, если будут пробелы. И после экзаменов я порекомендую вас своему наставнику.

— А как это мне поможет и чем лучше простого поступления? — уточнил я.

На что Марцил поведал, что порекомендует меня как “помощника”, безусловно, если я проявлю достаточные знания и усердие. Структура здешних академий была как учебной, так и научно-исследовательской, то есть, я сразу же по прибытии (если “проявлю”, безусловно), могу стать именно сотрудником, что-то вроде лаборанта, причём с жалованием и правом посещения лекций. И, соответственно, правом сдавать экзамены.

Что как даст возможность окончить академию в ранге бакалавра, причём “по знаниям”, а не посещению, так и учиться далее, если будет таково желание. Вплоть до академика-исследователя или академика-преподавателя.

Довольно щедрое предложение, прикинул я, правда, оно мне надо? Ну, как минимум, не помешает. Да и на обучении чародейству подобное положение скажется весьма положительно, чуть ли не обязательное умение, как отметил Марцил.

— Буду вам крайне признателен, но, господин Марцил, чем я вам буду обязан? — резонно полюбопытствовал я.

— В плане денег, Гемин? — на что я кивнул. — Пустое, ничем. Однако, если вы обозначите меня как вашего наставника, вы меня очень обяжете. Естественно, не только для господина Ледса, к которому я намереваюсь вас рекомендовать.

— Хм, ученики для академического звания? — прикинул я.

— Именно, — улыбнулся борода. — Звание магистра-наставника — это и финансово приятнее, да и возможность, при желании, устроиться в академию. Хотя пока меня вполне устраивает гимназия.

— Скажу непременно, господин Марцил, — покивал я.

Правда, меня эти “воскресные занятия” ограничат в плане моих подкатываний яйцов и прилагающегося к ним меня к Соне, прикинул я. Ну и ничего страшного — мне не горит, а “горело” бы у девчонки — ухватила бы меня за хобот, невзирая на стеснение и прочее. А так, очевидно, плавное развитие нашего романа как “книжную девочку” устраивает, так и меня.

Так что воскресным занятиям быть, веско постановил я.

В последний учебный день квинка мы с девицей прогулялись по парку, слегка перекусили и посетили торговые ряды, где я приобрёл девице не слишком дорогую, но чертовски изящную брошку. Сона порадовала меня как переливами розового, так и весьма повеселила на прощание.

Дело в том, что окинув орлиным взглядом округу, целующийся я решил исследовать, а что это такое интересное прячется под платьем в плане попы. Так-то общий абрис виден, но интересненько, да. И, соответственно, стал аккуратно пожмякивать девичью попку. Попка оказалась что надо, в меру плотная, в меру мягкая, небольшой излишек веса Соны скорее шёл ей на благо. Но, замершая в поцелуе девица начала попискивать, я уж думал не поторопился ли я… как девичьи руки ухватили меня за задницу и стали исследовательски её жмякать!

И языком со мной играть девица начала с прежним энтузиазмом, что уберегло меня от выпуска разбирающего меня ржача наружу. Ну реально, очень комично вышло, хотя, опять же, в чём-то даже трогательно.

Посещение обители Марцила заняло пару часов. Жил преподаватель, что логично, в съёмной квартире, даже на беглый взгляд побогаче Лада, с некоей непредставленной, точнее представленной “моя женщина” полногрудой дамой, поставившей чайник с чашками и печеньками всяческими и скрывшейся в недрах квартиры. Надо на следующее занятие чем-нибудь к чаю закупиться, отметил я, хрустя явно домашним и очень неплохим печеньем.

По делу же, Марцил опрашивал меня по электродинамике и термодинамике, отвечая на вопросы, я старался “обмануть” полиграф чародея. Что, пусть не с первого раза (пришлось отмазываться в стиле “я не уверен”), успешно вышло. А, через пару часов, я покинул логово физика с тремя томами.

На фиг мне, признаться, не нужными — но блискать знаниями атомарной физики я не желал, а легендировать свои знания имело смысл. Невзирая на “благословенность”. Да и в терминах разобраться, а то большая часть законов и формул называлось именами неких странных, мне слабо известных типов.

Так что выходной я провёл более в обучении языкам, с которыми у меня были ощутимые лакуны, нежели в знакомстве с переданными учебниками. Последние я скорее пролистал, запоминая термины, ну и составляя план ответов на проверочное собеседование.

А вообще, помимо всего прочего, я призадумался. Выходило у меня всё пока весьма неплохо, но… Что мне пять месяцев до экзамена-то делать? Ну реально, точные науки знаю, в этом случае скорее надо стараться “не спалиться большим возможного”. С литературой и риторикой — сносно, точнее, и не спрашивают толком, а на экзаменах вообще прочту стих или явлю томик стихов. Последнее вполне могло быть зачтено за экзамен, единственное что, надо бумаги представить. А то печатал меня Брундсен под псевдонимом “Грей Фуллбастер”, на чём я отдельно и категорически настоял. И чтоб не мелькать своим именем, ну и чтобы почтить Отмороженного, пусть даже для себя самого.

История — вполне знаю, а в библиотеке гимназии скорее “углублённые детали” гимназической программы, не слишком мне нужные.

География — в плане стран и материков знаю, а “географическая статистика и демография” мне к чёрту не нужна. Чиновником быть не стремлюсь, так что просто зазубриваю перед занятием, а на экзаменах мне “удовлетворительно” с головой.

И, выходит, что невзирая на отъедающую весьма ощутимую часть времени гимназию, делать-то мне и нечего. Хотя… наверное, так.

Физические занятия, но они у меня и так идут: быть здоровым, пусть тощим, но сильным, лучше, чем дохлым и слабым. Далее, связь не прямая, а косвенная — биология и анатомия. Мороз в ней был подкован постольку-поскольку, скорее разбирался в “полевой медицине” и научно-популярных статьях, но Отмороженный с учителем, в поисках лекарства от старости (да и не только) довольно плотно в неё влезли.